Homo Lignum
Лигноман
Когда моя рука касается поверхности дерева, когда я легким прикосновением провожу по его упругости или нежно ощупываю шероховатые бугорки коры, во мне разливается тепло, оно переполняет меня солнечным светом, все мои невзгоды и страхи исчезают в сладком мареве, и я растворяюсь в огромном и переливающемся сиянии.
Одно из самых ранних моих воспоминаний: отец привел меня на фабрику, где он работал. Я вхожу в помещение, показавшееся мне залом, теряюсь от множества незнакомых людей, от звуков разных машин. И среди этого чужого
неуютного мира я вдруг вижу золотой поток, выливающийся из-под рук высокого мрачного человека. Во все стороны разлетались сверкающие брызги. Голова моя помутилась, я вошел в то, что мне казалось столбом яркого света. Очнулся от нестерпимой боли в голове через несколько дней, уже в больнице, забинтованный. Тогда на фабрике попал под нож стругальной машины и сильно поранился.
У меня никогда не было товарищей — я дружил с деревьями. Карлики и гиганты, корявые и стройные, они понимали, любили и защищали меня. Отделенная плоть дерева не умирает, стружка и дощечка продолжают жить, пока не вернутся в свое родное лоно — оранжевый жар огня. Всю свою жизнь я беседовал с поленьями и досками, ласкал бревна, перешептывался с крошечными угольками.
В молодости я нашел на свалке большой, крепкий сосновый ящик, и с тех пор сплю только в нем. В стужу в нем мне не холодно без теплых одеял, а в летнюю жару он дает мне прохладу. Когда ночь закрывает мне глаза, он, как волшебный корабль, убаюкивает меня и уносит в заоблачные края, залитые золотистым солнечным светом.
Игорь Макаревич
Март 1996
